Перегорю, переборю
Недужный дух разлада,
Сама себя уговорю,
Что всё идёт как надо.

Вздохну – и просто заживу,
Не в дар и не в отместку.
И бегством впредь не назову
Обычную поездку.

И стыдно быть, пойму я вдруг,
С прекрасным миром в ссоре:
Горяч июнь, и ласков юг,
И благодушно море,

И кипарисов острия
Отточены, как перья,
И нет причины для нытья,
Для злобы и безверья.

Под мелодичные шлепки
Воды по парапету
Я впрямь поверю, что тоски
Уже в помине нету…

          ***
 
"А напоследок я скажу:
Прощай! Любить не обязуйся!"
Пора! Оденься и обуйся.
Где дверь? Сейчас я покажу.

Что? Нет, не буду я грустить.
Эй-эй! - Цветы прошу оставить!
Ты подарил их мне - не вправе
С собой подарок уносить!

Коньяк? Вчерашний? Был хорош!
Да, там осталось пару капель...
В пробирку их тебе накапать
Иль вместе с тарой заберешь?

Зачем дугой ты выгнул бровь,
Дрожа, как сто шаманов в трансе?
Нет, в этом будничном романсе
Не будет рифмы "кровь-любовь"!


                  ***

Плясали на стене сиреневые тени,
От сладкого вина кружилась голова.
А юный кавалер, уверенный в измене,
Без устали бросал Вам горькие слова.

Вы выслушали всё, не подавая вида,
Как больно ранил Вас огонь его речей.
И только две слезы - свидетели обиды
Сверкали в уголках фиалковых очей.

В руке у Вас дрожал бокал с французским "Шерри",
И кровь напоминал искрящийся ликёр.
Ни слова не сказав, кивнули Вы на двери,
Тем самым дав понять, что кончен разговор.

А он всё продолжал выкрикивать упрёки.
Несправедливый гнев пылал сильней костра.
Он говорил, что Вы коварны и жестоки,
И что любовь для Вас не боле чем игра.


Смеялись Вы над ним, а вовсе не любили,
У ангела в груди змеиная душа,
И сердце Вы ему безжалостно разбили,
А жизнь его теперь не стоит и гроша.

Вы бросили бокал в безумного мальчишку,
Воскликнув: "Это ложь! Уйдите! Уходи!"
Кровавое  пятно окрасило рубашку,
И капало вино из раны на груди.